Введение.

Проблема криминализации в России становится главной темой общенациональной стратегии и политической дискуссии. Эта проблема кроется не только в несовершенстве государственной системы, в плохих законах и всесилии нечестных чиновников. Это болезненный и мучительный выход из хаоса и разрушения начала 90-х годов. Как могло случиться, что начав демократизацию, отбив попытку реванша со стороны «путчистов» в 1991 году, через пять лет общество оказалось не ближе к демократии, чем оно было во времена СССР, оно оказалось «криминальной олигархией» с монополистическим государством. Почему произошло нравственное падение и духовное оскудение человека и общества в целом?

Цель контрольной работы: рассмотреть и понять криминализацию России.

Задачи контрольной работы: объяснить, какие факторы привели к криминализации, какой социальный механизм здесь сработал, рассмотреть особенности специфики аномии российского общества, способствующие криминализации России.

1. Социальные корни криминализации.

1.1. Факторы криминализации.

Какие же факторы привели к тому,  что Россия стала криминальной,  какой социальный механизм здесь сработал?

Главными социальными факторами криминализации можно считать:

1. ценностный вакуум (включая и моральный), который возник после распада СССР и отказа от руководящей  роли КПСС;

2. либерализацию экономики (отпуск цен, разгосударствление собственности, приватизация и т.д.), вызвавшую «шок от свободы»;

3. влияние криминальных структур и видов криминального поведения, унаследованных от СССР;

4. слабость российского государства, возникшего на месте бывшего СССР;

5. возникновение в стране многих маргинальных и незащищенных социальных слоев и групп, положение которых делает их потенциальным резервом преступности.

Эти пять факторов «сошлись» в России в одном историческом времени – в начале 90-х годов. Будучи взаимосвязанными, они комплектовались в некую социально-экономическую систему, которая «запустила» криминализацию в постсоветском российском  обществе и придала ему невиданные ранее масштабы. [3. С. 73-74]

1. Ценностный вакуум как социальный фон криминализации

Строгого определения ценностного вакуума не существует, но смысл этого феномена самоочевиден: отсутствие четких приоритетов, предпочтений, которые стимулировали бы ту или иную деятельность людей, своего рода социальная амбивантность. Под нею понимают «двойственность переживаний». Применительно к обществу, ценностный вакуум – это ситуация, когда людям безразлично, при каком политическом строе жить, за какую партию голосовать, какую власть иметь.

Этот феномен у разных слоев общества проявляется по-разному. У высших чиновников государства ценностный вакуум проявляется, во-первых, в прагматическом, конъюнктурном характере управления страной, когда решаются текущие технико-экономические вопросы, но отсутствуют какие-либо целевые ориентиры и перспективные программы, касающиеся страны в целом. Во-вторых, в отсутствии четких и понятных всем приоритетов, которые предъявлены обществу и проводятся в жизнь. Отсутствие целевых ориентиров, перспективных программ и приоритетов благоприятствует тому,  что власть работает не на интересы большинства населения страны, а на конъюнктурные интересы борющихся политических группировок. Показателями этого становятся закрытость политики, ее противоречивость и непоследовательность, неверные хозяйственные решения, беспринципность и безответственность высших чиновников ,их коррумпированность. что касается ценностного вакуума у «низов», то он проявляется в социальном пессимизме, разочаровании в возможности улучшения жизни, отчуждении от проводимых преобразований ,от общественной жизни вообще.

Равнодушие связано с деполитизацией населения, которая, в свою очередь, вызвана сильнейшим падением авторитета власти и политиков вообще. Все это снимает и нравственные барьеры, «развязывает групповой и личностный эгоизм, создает атмосферу, когда все позволено. Такова сила тематика ценностного вакуума.

Первая группа факторов приведших современное российское общество к ценностному фактору – конкретные условия сегодняшней жизни, в первую очередь известные экономические трудности, которые подали неудовлетворительность жизнью, пессимизм, утрату перспектив.

Вторая группа факторов – долгосрочные.  Сегодняшний ценностный вакуум – это накопленный результат двух исторических сломов  социального сознания, которые Россия пережила на протяжении XX века, в периоды двух переходных эпох: 1) при переходе от дореволюционной капиталистической России к советской и 2) при переходе от советской России к нынешней, олигархически – криминальной.

Первый слом длился около четверти века – с момента революции 1917 г. и до ухода старых поколений, когда остались поколения, сформировавшихся в духе коммунистическо-социалистических ценностей. Суть слома – «сбрасывание» ценностей, характерных для дореволюционной России (национальных и общечеловеческих) и интерпоризация новых, советских, составляющих основу социологической идеологии. Второй слом не менее болезненен, чем первый, т.к. к его началу ценности советского этапа российской истории уже вошли в культуру. К началу рыночной реформы 90-х годов социалистические ценности в массовом сознании были еще достаточно сильны. Именно этим объясняется то неприятие рыночных реалий, которое проявлялось на начальном этапе реформы - неприятие глубокой социальной дифференциации, снижение уровня жизни, безработицы, банкротства.

Таким образом, общая траектория, которую «прочертило» российское общество в XX веке, такова: от дореволюционного капитализма к советскому социализму, а от него – к постсоветскому  «антисоциализму».

Эта траектория являет собой последовательную дискредитацию тех ценностей, которые были в соответствующие периоды истории глубоко усвоены обществом – сначала ценностей цивилизации капитализма, а потом – ценностей цивилизации социализма. Происходила дискредитация и отбрасывание тех и других. Следствием этой эволюции и является нынешняя аллергия на какую-либо идеологию, на какие-либо духовные реакции, выходящие за рамки повседневных забот и потребностей. В  условиях либерализации экономики теневые процессы приобрели массовый и криминальный характер. Более того, криминальные группы стали набирать силы в обществе, влияя на все происходящее в нем, включая и управление страной. В свою очередь криминализация девальвировала не только советские ценности, но и традиционные рыночные, которые, «работают» при цивилизованной рыночной экономике. Все это  и привело к образованию ценностного вакуума в стране. [1. С. 74-77]

2. Либерализация экономики как фактор криминализации общества

Главную роль в процессе криминализации общества играет экономическая преступность. Экономическая преступность – это сильнейший фактор, влияющий не только на экономику, но и на другие сферы общества. «Наиболее деструктивным из факторов, влияющих на состояние общества в целом, так и на криминальную ситуацию в стране, стал неоправданно высокий темп концентрации капиталов и средства производства в руках частных лиц. Это не только углубило социальное неравенство и антагонизм между отдельными группами населения, но и ожесточило борьбу за сферы влияния среди новоявленных бизнесменов, обладающих криминальным опытом или связями с преступным миром. В результате наблюдается активный процесс криминализации экономики с одновременным усилением альянса экономической и общеуголовной  преступности в наиболее опасных формах.

Столь большое влияние экономической преступности на состояние общества связано с разнообразием ее видов. Ими являются такие как

1) незаконное и отчуждение государственной собственности в ходе  приватизации и корыстные злоупотребления при управлении ею; 2) противоправное перераспределение производственного валового продукта в пользу криминальных слоев путем преступных махинаций в кредитно-финансовой и внешнеэкономической сферах, на валютно-денежных и потребительском рынках; 3) нелегальное осуществление предпринимательской деятельности, использование лжефирм или предприятий, зарегистрированных на подставных лиц; 4) крупномасштабные аферы в отношении вкладчиков различных финансовых компаний; 5) «сползание» некоторых секторов экономики на незаконные принципы функционирования; 6) использование теневых капиталов на воспроизводство преступности; 7) активная интеграция организованной преступности в экономическую сферу с целью получения сверхвысоких незаконных доходов; 8) уголовный террор; 9) использование коррумпированных должностных лиц для достижения преступных целей; 10) расширение каналов незаконного обогащения, установление собственности и устранение конкурентов и др. [6. С. 4]. Из одного этого перечня видно, что экономическая преступность в России обладает мощной «проникающей силой».

Этот процесс был облегчен повсеместно проводившейся приватизацией. Она вовлекла в операции с собственностью миллионы людей, расширила социальную базу экономической преступности по сравнению с эпохой СССР.

3. Трансляция традиций преступности из СССР в постсоветскую Россию

К началу рыночной реформы 90-х годов Россия имела большие традиции как теневой деятельности в сфере экономики, так и экономической преступности. Плановая экономика управлялась не столько планом, сколько «административным торгом», механизмом согласований. [3. С. 47]

Хозяйственников становилось на путь теневых сделок ради того, чтобы обеспечить нормальную работу предприятий. Дефекты хозяйственного механизма советской экономики тормозили решения насущных экономических задач предприятий и отраслей. Эти хозяйственники шли на сговор с «теневыми» посредниками для того, чтобы достать дефицитное оборудование и стройматериалы, обойти запреты. Госплана или своего министерства, мешающие решить те или иные производственные вопросы. Без обращения к «черному рынку» сделать это в условиях административно-командной системы было невозможно. Поэтому у сильных хозяйственников вырабатывалось привычка обходить законы и запреты. Хотя эта привычка мотивировалась благими целями, само ее  наличие создавало нездоровую атмосферу в экономике. В условиях же экономической свободы привычка к теневому хозяйствованию, чаще всего с группировкой или личной мотивацией, сохранилась. Наряду с этим от эпохи СССР Россия унаследовала экономическую преступность: коррупция аппарата власти брежневских времен. Весьма сходны также «составы преступлений», в которых периодически обвиняются те или иные российские бизнесмены, с характером крупных дел той же брежневской эпохи. По своей структуре эти дела сходны, например, как в брежневскую эпоху 80-х годов: «рыбное дело» с магазином «Океан», «Хлопковое дело в Узбекистане». Тоже  самое, нынешние российские бизнесмены осуществляют прямой экспорт продукции, открывают счета в иностранных банках, осуществляют финансовые операции с наличными деньгами и присваивают огромные суммы. Как и тогда , все это  осуществлялось с помощью западных фирм, а в России  создаются фиктивные организации для «отмыва денег». Как и тогда, в таких делах участвуют внешние политические чиновники и потому дела закрываются. Примеры наследия криминальных структур, возникших во времена СССР, дают также «подняться предприятия».

Межгрупповые и межличностные взаимодействия, которые сложились в рамках таких структур, оказались востребованными на первых же шагах рыночной экономики создавая благоприятную среду для широкого воспроизводства и расширения традиций советской «теневой экономики».

Наряду с «криминальной наследственностью» в сфере экономики важнейшим фактором криминализации общества в постсоветской России явилась новое государство, возникшее на месте СССР. [4. С. 48-50]

4. Постсоветское государство как фактор криминализации общества

Тот слом социального сознания, не мог не породить серьезных социальных последствий. Общественное сознание выполняет жизненно важную функцию – социальный контроль за деятельностью и поведением социальных групп. Но их  деятельность осуществляется внутри определенных институтов и организаций – промышленных предприятий, банков ,торговых фирм, дипломатических организаций, судов т т.д.

Все это  сказалось и на качестве того государства, которое возникло после распада СССР. Государство оказалось одним из самых сильных факторов, который «запустил» процесс тотальной криминализации российского общества. Его криминогенная роль на этапе перехода к рынку проявилась во многих формах.

Во-первых, весьма сильным криминогенным фактором в начале реформы была двойственность положения, в котором оказался бывший аппарат советского государства, его чиновники. С началом рыночных реформ они скоропалительно сменили свой статус: из «партийно-советской номенклатуры», боровшейся с любыми проявлениями экономической инициативы, они начали превращаться в «реформаторов», которые по идее должны были внедрять рыночные структуры в экономику. Однако в массовом сознании «номенклатура» ассоциировалась с административно-командной системой, которую реформа должна была элиминировать, заменив рыночной. Поэтому захват бывшими партработниками, их превращение в бизнесменов, вызывало у общества страшное возмущение. 

Это вынуждало старую номенклатуру скрывать свои собственные амбиции и свою причастность к переделу собственности. Сокрытие же всего этого делало их уязвимыми перед лицом преступных группировок и вместе с тем вынуждало их к тому, чтобы опираться на эти группировки в защите своего нового статуса. [4-c. 49-51] Не исключено, что  на этом обстоятельстве поскользнулась рыночная реформа в России. Этот фактор объясняет ее провал. Но так как кроме старой номенклатуры, другого субъекта, способного иметь дело с экономикой, в России не было, то это значит, что рыночная реформа здесь могла идти только так, как пошла, т.е. могла быть только криминальной.

Во-вторых, фактором криминализации общества оказалась экономическая политика постсоветского государства. Ее криминогенная роль проявляется в двух формах. С одной стороны, государство принимает законы, стимулирующие противоправное поведение граждан. (Законы о налогообложении, которые породили массовое уклонение от уплаты налогов в стране). С другой стороны, государство выступает как правонарушитель, тем самым стимулируя граждан следовать его примеру. Классический пример, игнорирование государством собственных обязательств по оплате госзаказа крупным промышленным предприятиям. Это «запустило» кризис неплатежей, который в свою очередь, явился благоприятной почвой для тотального воровства.

В-третьих, криминогенная роль государства проявилась в преступной деятельности самих работников государственных органов.

В-четвертых, криминогенная роль государства проявилась в «срастании» госчиновников с преступными элементами. Формы этого срастания многообразны – это и попустительство криминальному бизнесу с получением доли % и участие в криминальном бизнесе, и ограждение криминальных авторитетов от наказаний и обеспечение доступа криминальных авторитетов в органы управления.

В-пятых, криминогенная роль постсоветского государства проявилась в том, что оно не только не смогло противостоять натиску криминальных элементов во всех сферах российского общества, но более того, «развратило» те свои службы, которые были призваны противостоять преступности и обеспечивать безопасность граждан. С одной стороны, не была поведена реформа ни судебных, ни правоохранительных органов. Это привело к безнаказанности преступлений и их росту. С другой стороны, сам характер управленческой деятельности государства оказался криминогенным.

Государство спровоцировало «денежный голод» и платежный кризис предприятий реального сектора, обеспечивающий «заработок» в размере не менее 40 млрд. долл. держателям облигаций. И «букет новых кризисов» (бюджетных неплатежей, расчетного, инвестиционного, долгового, банковского) – это прямое следствие нынешнего курса правительства. И каждый такой кризис создает новые условия для экономических преступлений. [4. С. 64-67]

Таким образом, будучи «разработчиком» криминогенной экономической политики, государство утратило возможность выполнять свою основную функцию в условиях реформы – служить надежным барьером против криминализации. Государство оказалось участником этого криминального бизнеса. В результате этого государство как хозяйствующий субъект сильнейшим образом ослабило государство как политический институт. Сращивание бизнеса и политики  говорили о том, что государство как аппарат власти и управления, направленный против преступности, себя элиминирует. На его месте возникает новый тип власти и управления – криминальное государство. [4. С. 79-81]

Таким образом, новое российское государство не смогло обеспечить выполнение своих основных функций: организации безопасности граждан и облегчения их экономического благосостояния. Эти дисфункции государства деформировали социальную структуру российского общества, придали ей криминогенный характер.

5. Деформация социальной структуры общества как фактор его криминализации

Как всякий социальный процесс, криминализация реализуется через поведение людей, т.е. через их криминальное поведение. Этот потенциал зависит от «социального портрета» имеющихся групп, от их социального статуса и материального положения, от того, как, где и чем они живут, чем занимаются. Криминогенный потенциал нынешнего российского общества весьма высок. Основанием для такой оценки являются особенности нынешней социальной структуры этого общества, а именно:

1. большая доля населения, относимого к категории «бедных»;

2. значительная  доля безработных и фиктивно занятых;

3. наличие «социального дна» из числа нищих, бомжей, беспризорных детей и подростков, вышедших из тюрем;

4. значительная доля не устроенных лиц, демобилизованных из армии и находящихся в состоянии «поствоенного шока».

Все эти категории в той или иной мере представлены в любом обществе:

были они и в дореволюционной России, есть они и в других странах. Но в нынешней России таких людей неизменно больше. Б. Синявский  пишет: «В России сегодня асоциальных групп больше допустимого, и количество их растет ежедневно. Россия люмпенизируется масштабно и стремительно. На дно опускаются миллионы с тем, чтобы никогда уже не подняться. Разросшиеся до невообразимости асоциальные слои порождают асоциальную мораль и тиражируют ее не только в своей среде, но и в обществе в целом». По мнению экономиста – социолога Л. Зубовой доля живущего населения на уровне «прожиточного минимума» и ниже составляет 75-80% 2/3 регионов до 50% опрошенных составляют представители класса профессионалов (инженеры, учителя и др.), которые ныне не могут выжить за счет традиционного для них труда по своей профессии. Это увеличивает вероятность криминального поведения данных групп населения.

Безработных различают две разные категории: 1) полностью безработных, 2) фиктивно занятых, которые в связи с невыплатами зарплаты являются кем-то вроде полубезработных. Криминогенность второй категории больше, чем первой ,т.к. они продолжают находится на предприятиях и имеют возможность использовать его ресурсы для выживания. Отсутствие нормальной работы и нормальной оплаты труда у миллионов таких работников стимулирует массовые хищения на предприятиях, и сделали хищение не только массовыми, но и как бы социально правомерными. [6- c. 4] Криминогенную роль играет и «социальное дно» - от беспризорных детей до бомжей и нищих.

Весьма криминогенной категорией являются «беженцы» из «горячих точек» бывшего СССР. Во всем этом участвуют работники местных правоохранительных органов: сложившаяся ситуация вполне устраивает их, они кормятся за ее счет.

Структура асоциальных и криминальных групп в России в последние годы становится все более разветвленной за счет возникновения новых форм криминального бизнеса (категория сутенеров, вовлекающих детей в разного рода сексуальные связи и на этом зарабатывают, и т.д. Для таких групп попадание в преступную среду нередко оказывается решением проблем. Все это позволяет говорить о высоком криминогенном потенциале российского общества.

Таким образом, нынешняя криминализация российского общества явилась результатом экспансии рынка. Наступающий рынок, который не мог не быть «диким», как бы подмял под себя и деформировал государство и общество. В начале перестройки большие надежды возлагались на становление в России гражданского общества. Однако те процессы, которые пошли реально, в первую очередь – развитие криминального бизнеса, показали утопичность надежд на гражданское общество в ближайшие годы. [1. С. 93-95]

России пришлось платить за рынок дорогую цену. Цена российских рыночных реформ – это регресс многих социально-гражданских ценностей, деформация многих социальных отношений, а значит – не приближение, а удаление от модели гражданского общества. [1. С. 93-95]

2. Специфика аномии российского общества.

2.1. Понятие аномия.

Дисфункциональность основных институтов, патология социальных связей и взаимодействий  в современном российском обществе, которые выражаются в несокращающемся числе случаев девиантного и делинквентного поведения, т.е. все то, что со времен Э. Дюркгейма определяется как аномия. Одна группа социологов полагает, что современное анонимное состояние общества не более, чем издержки переходного периода, свойственные всем трансформирующимся обществом, в частности, восточноевропейским, в которых уже более 10 лет кардинально изменяются социально-экономический уклад, политический строй. Другие рассматривают происходящее с позиций катастрофизма, выделяют определенные социальные параметры, свидетельствующие о необратимости негативных процессов в обществе, его неотвратимой деградации. Аномийное состояние нашего общества имеется немало специфических черт.

Для Э. Дюркгейма аномия свойственна трансформирующему типу общества, осуществляющему переход от традиционного к индустриальному состоянию, когда резко изменяются структура,  иные свойства и характеристики социума. Сегментарная модель традиционного общества с немногочисленным набором ясных, трактуемых норм, предписаний уступает место целостному социуму, в котором индивиду не так просто среди совокупности подчас противоречащих и многочисленных образцов и стандартов поведения выбирать достойное повторение. «Функциональное разнообразие влечет за собой моральное, которое ничто не может предупредить; одно неизбежно возрастает вместе с другим. Коллективные  чувства все более бессильны сдерживать центробежные тенденции, которые, как думают, порождаются разделением труда. Эти тенденции увеличиваются по мере усиления разделения труда, а  с другой стороны – сами коллективные чувства в тоже время ослабевают. Именно упадок в новых условиях этих коллективных представлений, действующих как объективные социальные факты, ослабление индивидуального осознания приобщенности к тем нормам, которые были свойственны замкнутой корпорации, и вызываются самим переходом к обществу промышленного типа. Это означает наступление аномии. [2. С. 91-93]

Навязывание индивидам определенного стиля поведения наталкивается на ограниченность легальных способов его поддержания. В результате инновационная модель действия может привести к прямому нарушению норм – запретов, свойственных в данный момент обществу, вести к нарастанию преступных проявлений. Индивид может напасть и реально попадает в положение, когда действуют несовместимые требования доминирующей культуры. С одной стороны, от него требуют, чтобы он ориентировал свое поведение в направлении накопления богатства, а с другой – ему почти не дают возможности сделать этот институционным способом. Механизм поведения индивида, вызываемого рассогласованием требований к нему. Речь идет, во-первых, о символической, безличной природе денег, обладание которыми не несет отпечатки их законного и незаконного получения. Во-вторых, культура индустриального общества, особенно больших городов, носит анонимный характер, слабую доступность контролю большинства поведенческих актов людей со стороны группы. [1. С. 93-95]

Таким образом, в классических теоретических  настроениях аномия мыслимая и как нарушение моральной регуляции в силу изобилия  противоречивых социальных  норм, и как расплывчивость,  условность, относительность оценок асоциальных актов и как несоответствие провозглашаемых социумом целей поведенческим  установкам людей представляет в качестве такого феномена,  который сопутствует обществу на различных стадиях его развития.

Современное российское общество, то оно,  пребывая уже достаточно длительное время в условиях глубочайшей трансформации,  так же как и другие в подобных ситуациях,  не может не испытывать дисфункциональных напряжение. Российский социум в настоящем своем качестве ориентируется на общие потребительские  стандарты, которые двойственны любому другому обществу, основанному на рыночных механизмах.

2.2. Специфические черты проявления аномии

Во-первых, аномия российского социума реально проявляется в процессе перехода общества от некоего целостного состояния к фрагментарному, атомизированному. То есть, аномия современного российского общества происходит в условиях, противоположных тем, которые исследовал Дюркгейм. Советское общество путем болезненных социальных травм выросло до относительно целостного образования ,не исключаю наличия в нем разного рода конфликтов и идейных разночтений ,особенно в последний период его существования.

Относительная закрытость общества, специфика его социально-политической подсистемы порождали независимость, своеобразную наивность восприятия реальности у миллионов людей, их беспомощность в ее оценке, самоотчуждение от политики. Надо иметь в виду, что несколько поколений людей формировались в духе коллективизма, едва ли не с первых лет жизни воспитывалось сознание некоего долга перед другими, всем обществом.

Одновременно целые поколения принуждались к своеобразной адаптации к обстановке, когда востребованными оказались такие черты индивида, как социальная пассивность при разрешенной показной активности, доносительство при его официальном оправдании необходимостью укреплять безопасность страны и повышать бдительность в условиях враждебного окружения. Несколько поколений социализировались при непрекращающихся разоблачительных идеологических компаниях, когда каждое последующее поколение руководство начинало свою деятельность «с развенчания». Как говорилось, недостатков, подлинных и мнимых, предшественников. Атмосфера разоблачительства, осмеяния политической элиты породила ситуацию, как изверия. Индивиды, сцепление друг с другом и удерживаемые в связанности, помимо прочего, и элементарным страхом, внутренние были готовы к крайней индивидуализации социальной жизни.

Ныне общество все больше воспринимается как поле битвы за сугубо личные интересы. При этом оказались деформированными пусть порой и непрочные механизмы сопряжения интересов  сопряжения интересов разного уровня. Переход  к такому атмизированному обществу и определил своеобразие его аномии. 

Во-вторых, специфика аномии российского общества состоит в его небывалой криминальной насыщенности. Можно указать целые периоды в истории России, когда степень криминальности была исключительно высокой. Но общество всегда имело потенциал сдерживания избыточной криминальной активности, понижало ее уровень до социально приемлемого и преступный мир долгое время воспринимался массовым сознанием как сугубо негативный, находился на периферии социальной жизни. [5. С. 64-67]

В современной  ситуации аномия выступает в наших отечественных условиях фактически в форме криминализации всего социума. Любое нарушение моральной и правовой регуляции вызывает нарастание числа преступных поведенческих актов индивидов. Еще Дюркгейм тесно увязывал   аномийное состояние общества с ростом в нем преступности.

Под криминализацией понимается не только увеличение числа зарегистрированных преступлений и лиц, которые их совершили ,а более сложный социальный феномен. Невозможно определять экономические неурядицы, социальные катастрофы целых регионов страны, растущую обездоленность преступного социального мира.

Криминализация общества – это такая форма аномии, когда стирается сама возможность различения социально позитивного и негативного поведения, действия. Преступный социальный мир уже не находится на социальной обочине, он – на авансцене общественной жизни, оказывает существенное воздействие на все ее грани.

Кроме того, криминализация означает появление таких поведенческих актов, которые прежде лишь в единичных случаях фиксировались в нашей стране, как заказные убийства, криминальные взрывы, захват заложников, открытый террор против тех представителей власти, которые не согласны жить по законом преступного социального мира. Криминализация на поведенческом уровне выражается и в укоренной подготовке резерва преступного мира,  что связывается нами со все большим вовлечением в антисоциальные действия молодежи, подростков, разрушением позитивных социализирующих возможностей общества.

Криминализация появляется и в духовной сфере. Здесь особенно угрожающим предстает растущий нигилизм в отношении к праву, механизм его действия. Право как ценность, регулятор поведения все больше замещается своеволием, групповой целесообразностью, утрачивает свою привлекательность. И в современный советский период истории право не являлась атрибутным свойством нашей социокультурной системы. Тем не менее сейчас даже непрочные барьеры на пути неправового сознания утрачиваются.

Неустойчивость положения средних слоев – основы стабильности и позитивной социальной активности любого общества, декомпозиция социальной структуры российского социума в целом выражаются и в том, что роль среднего класса в наших условиях фактически играют определенные группы преступного социального мира.

Таким образом, криминализация современного российского общества весьма специфическая форма такого социального феномена, как аномия. [1.С. 93-96]

Заключение

Из контрольной работы видно, что криминализация современного российского общества весьма специфическая форма такого социального феномена в России, как аномия. В современных условиях аномия выступает в наших отечественных условиях фактически в форме криминализации всего социума. Любое нарушение моральной и правовой регуляции вызывает нарастающие числа преступных поведенческих актов индивидов.

Государство, являясь разработчиком «криминогенной экономической политики», утратило возможность выполнять свою основную функцию в условиях реформ – служить надежным барьером против криминализации, да к тому же оказалось участником этого криминального  бизнеса. Новое российское государство не смогло  обеспечить выполнение своих функций: организацию безопасности граждан и облегчение их экономического благосостояния. Эти дисфункции государства деформировали социальную структуру российского общества, придали ей криминогенный характер и привели общество к криминализации.

Под криминализацией общества мы понимаем такую форму аномии, когда стирается сама возможность различия социально-позитивного поведения действия. Преступный социальный мир уже не находится на социальной обочине, он – на авансцене общественной жизни, оказывает существенное воздействие на все ее грани. Это было рассмотрено подробно при разработке факторов криминализации общества.

Список использованной литературы

1. Кривошеев В. В. Особенности аномии в современном российском обществе// Социс. – 2004. - № 3. – с. 93-97.

2. Мергок Р. Социальная структура и аномия // Социс. – 2001. - № 1. – с. 91-96.

3. Рывкина Р. В. Влияние новой правящей элиты на ход и результаты рыночных реформ в России// Социс. – 1995. - № 11. – с. 47-51.

4. Рывкина Р. В. Социальные нормы криминализации российского общества// Социс. – 1997. - № 4. – с. 73-83.

5. Серов Н. К. Судьба России: естественные предпосылки целостности и самостоятельности// Социс. – 1996. - № 1 – с. 64-73.

6. Синявский Б. Люди на свалке// Известия. – 1996. – 11 дек. – с. 4.